Собрался мстить – рой сразу две могилы!
Себе, врагу - от мести не уйти!
А друг врага – твой враг, ты уж прости!
Враг Цезаря, возможно – друг Аттилы.
Жизнь коротка, чтоб жить в ней во вражде,
В одной земле подонки и герои,
Чьи-то друзья на нас шагают строем,
Чтоб перебить! И дело не в вожде,
А в нас самих – мы, ненависть взлелеяв,
Всех неугодных дразним топором,
Хохочем, скачем, жарим над костром,
Полив по-царски тех убийц елеем!
Настолько ль ты Разумен, Человек,
Чтоб жить без мести в двадцать первый век?!

- Коль заболею, обращусь к друзьям, -
Как пелось в песне Визбора когда-то.
О дружбе много говорили нам,
Но суть явления сего понять бы надо.

Подельники, приятели, друзья?
Как разобраться без ошибки в этом?
Но однозначно тут понять нельзя -
У мудреца искал народ ответа.

И вот что людям говорил мудрец;
- Четыре вида дружбы есть на свете,
И дружбы сам ты - сеятель и жнец,
В каком ты виде, каждый сам в ответе.

Есть дружба ежедневна, как Еда,
Так, что огнём ты пользуешься реже.
Коль неразборчив в ней, грозит беда,
Удел зависимости полной неизбежен.

Бывает дружба, как Болезнь она -
Невольно принимаешь дружбы руку,
Навязчивость в общении видна,
Ты сам уже не рад такому другу.

Лекарством тоже дружба может быть,
Её ты ищешь, если очень плохо,
Бывает так, что мы - её рабы,
Когда в жилетку есть кому поохать.

Но есть ещё четвёртые друзья,
Которые нужны тебе, как Воздух,
Нам без которых просто жить нельзя,
В них Божий Дух для верной дружбы создан,

Такой друг рядом, если ты не прав,
Ведь всяк с тобой тогда, когда ты правый.
Пример такие верности, добра,
Такой один надёжнее оравы.

Чтоб рядом быть могли они всегда,
Хотя их вроде и не видно даже,
Но если вдруг случись с тобой беда,
То в помощи друг верный не откажет.

А есть "друзья" совсем других кровей
И на поверхность - просто полукровки.
Они живут, пока нет трудных дней,
В душе ж гнильца в красивой упаковке.

Нечестный друг - опаснее врага:
Врага боишься, другу - просто веришь.
Ему своя лишь шкура дорога,
Уйдёт такой - не велика потеря.

Как в дружбе хочется не ошибиться нам,
Чтоб не иметь совсем "друзей заклятых",
Ведь умотать такие могут в хлам -
И так удушливы их ложные объятья.

Друзей не просто ищут - их творят!
Как хорошо, что ты кому-то нужен.
Удобных слов друзья не говорят -
Вот это признак настоящей дружбы.

Когда июньский день теплом своим пахнёт
То на закат,
То на восход,
Сниму с души мирских печалей прошлых гнёт,
Идя вперёд,
Идя в поход,
И Русь моя пред взором предстаёт.

В сетях зелёных веток слышен шум и гам
И тут и там,
И тут и там
Плывут, скользят в небесной выси облака
Издалека,
Их стать легка.
И скорбно тянет руки к ним мой храм.

Вот храмы-статуи, они живут века.
Нам жизнь - кратка,
Но так сладка!
Смотрю душой и слёзы чувствует щека.
Вздох ветерка
Издалека...
И вновь - вперёд, дорога так легка!

Скользнёт мой взгляд по шёлку тихих вод,
В них небосвод
Прилёг с высот.
Пускай вода с души всю тяжесть заберёт,
В волну уйдёт
И там умрёт
То, что дышать душе свободно не даёт.

Деревья томные впадают в лёгкий сон,
Не долог он,
До тех времён,
Покуда ветер не закружит колесом
И тихий звон,
Вечерний звон
Ему от храмов ни ответит в унисон.

В душе Чайковского мелодия звучит,
Дух горячит
Огнём в печи.
И сердце чутко в такт шагам моим стучит,
Трава молчит,
Ручей журчит.
От счастья дал Господь душе ключи.

Надежда, вера - жизни вечной родники...
Мои шаги,
Они легки.
Молюсь, о, Господи Всесильный, помоги!
Глаза строги -
Им не солги.
Не отпусти, Господь, моей руки!

Платье в горошек из ситца,
Бровки - дугою изгиб,
Робкая, словно синица,
Губы - малина...Погиб!

Всё же Она? Не другие
Снятся, а что там не так?
Девичьи груди тугие,
Выключен свет, темнота...

Тайное...но не измажешь,
Если впервые познал.
Помнится будет плюмажем
Этих минут новизна.

Сладкая в мягком упругость,
В таинстве скрытых начал...
В крике банальная грубость,
Гулко аорты стучат.

Оба мы были другие,
Да, я сегодня - не та.
Много бы знал, не солги я,
Правду продав за пятак.

Снится? Есть дочка у "Этой"
С кольцами тёмных волос...
Стал ты известным поэтом,
Только до нас не дорос.

Мать спросила мудреца:
- Как воспитывать мальца?
Начинать, пока он кроха?
Хорошо это иль плохо?
С лаской лучше или строго,
Если плут упёрся рогом?

Многодетный папа Остер
Всё решает очень просто -
Учит он честной народ
Делать всё наоборот:
- Шалопай и малолетка,
Сунь два гвоздика в розетку,
Чуть писни на них и верно
Будет кайф неимоверный!
Стричься - это бесполезно,
Ведь давно уже известно,
Что состаришься едва -
Облысеет голова....
Вот зовёт на кухню мама.
Слышишь всё, но ты упрямый.
Не пойдёшь, так не беда,
Будет съедена еда.
Нет решения задачи,
Хоть не глуп совсем и зрячий?
Если глюк у мелюзги,
Глупо капать на мозги,
Распускать не надо сопли,
Не ремнём пори - оглоблей!
Даже с первого замаха
Станет мягким, как рубаха!
Если ваш ребёнок - бяка
И в штаны опять накакал,
Напишите на горшке:
Это у тебя в башке!
И горшочек станет ёмкий
Папе с мамой от потомка.
Вам не кажется, что Остер
В воспитаньи дикий "монстер"?

Поступать же хорошо
С чадом, как с карандашом!
Правда, будет он строкой
С Направляющей рукой.
Бог и Вы - вот мира краски,
Что дитю откроют глазки.
Вместе с ним идите тоже,
Карандашик вам поможет.
Если делом увлечётся,
То затачивать придётся.
Правда, здесь, хоть и невольно,
Можно сделать малость больно,
Только станет он пригодней,
И острей, и благородней.
Не прожить ведь жизнь без боли,
Без усилий и мозолей!
Коль с ошибкой есть заминка,
Можно всё стереть резинкой.
Ведь всегда без ахов, охов
Исправлять себя неплохо!
В нём важна не оболочка,
А лишь, как ведёт он строчку,
Что в душе, то-есть, внутри -
Тускло или цвет горит.
Будет пусть всегда цветной
Человечек ваш родной.
И какой внутри есть цвет,
То такой оставит след.
След оставит Карандаш,
Каждый след - поступок наш.
Пусть умны и хороши
Будут все "Карандаши"!

ХОРОШО БЫ быть не глупым,
Но женился дураком
Я на Машке с младшей группы
И живём щас под грибком.

ХОРОШО Б жить без болезней,
Пушкин, видимо, виной:
Вот на дуб - никто не лезет,
С дуба рухнувших - полно!

ХОРОШО Б учились в школе,
Результат от двоек прост:
Где всё то, за что боролись?
- Загляните псу под хвост!

ХОРОШО БЫ много денег,
Ум на них, как тетива.
Что мы бедны, всем до фени,
Клей улыбку и кивай!

ХОРОШО Б сменилась мода -
Не рабы! На том стоим!
Выбирали слуг народа,
Но... прислуживаем им.

Я ненавижу всей душой войну,
Я памятники не люблю и бюсты,
Они зачем-то давят мне на чувства
И я невольно чувствую вину.

Я не ищу путей-дорог в обход,
Я не люблю вопросов без ответов,
Ажиотажа, лести и навета.
Люблю станичный наш простой народ.

В карьере не хожу поверх голов,
Приумножаю внуков "поголовье".
Из многих тысяч мне знакомых слов
Я выбрала: семья, любовь, здоровье.

Люблю простые, добрые слова,
Когда друзей радушно мы встречаем
И с удовольствием беседуем за чаем,
Когда понятно всё, как дважды два!

"Сыны Отечества - Герои,
потомки Муромца Ильи,
шли на войну победным строем
во славу Муромской земли!"
(из книги "Я родом из Мурома)

Жил да был батыр могутный
в Карачарове селе.
Как зовут, назвать не трудно -
Имя дал народ Илье:
раз под Муромом родился,
значит, - Муромец Илья.
С Соловьём он славно бился
и осилил Соловья.

Богатырь с мечом булатным
ладно скроен, крепко сбит.
Шёл за Русь на подвиг ратный.
Вечный памятник отлит.
Прах храним не на погосте,
а душа его в Раю,
но растут его "колосья"
в Карачаровском краю.

Муромов Илья Иваныч
той же стати и кровей,
то же имя обозначил,
лишь история новей.
Бравый Муромца потомок -
настоящий богатырь,
в драках сельских нет уёма,
двинет раз и след простыл.

Не пускали в бой кулачный,
всех сбивал он, как опят.
Коль достанет неудачно,
землю кровью окропят.
Мог плечом подвинуть трактор,
лошадь запросто поднять,
поросёнка съесть на завтрак,
под себя троих подмять.

Велика беда стучится -
к нам с войной пришёл фашист.
Топчет русскую землицу,
а герой наш - тракторист.
Тракторист, танкист - не важно,
там за парнем чудеса.
Вместо лошади детина
иногда впрягался сам.

Дело было в сорок третьем,
шёл под Курском страшный бой,
танки бились, как в вертепе,
экипаж был боевой.
Командир - Илья, наводчик
и водитель - парень хват,
заряжающий молодчик,
только в цель летит снаряд.

Уничтожили шесть танков,
транспортёров тоже пять.
Их горят вокруг останки...
Нет снарядов! Чем стрелять?
На раздумье есть мгновенье,
дал команду - отступать.
Есть и сила, и уменье...
Ну, держись, едрёна мать!

Демонтирует орудье -
танк снабжён большим стволом.
На плечо закинул, грудью
на пехоту напролом.
Кто не знает рукопашный!?
Трупов сдал он двадцать семь.
Даже "Тиграм" стало страшно,
обезумели совсем.

Сдались в плен два экипажа,
вдарил им он по броне,
а Илья идёт и машет -
на войне, как на войне!
Дали Муромцу Героя
за отвагу в том бою.
Он готов к любому бою
за Россию, мать свою!

На таких стоит Отчизна,
на героях, как Илья,
на простых и бескорыстных,
но из русского литья!
Не спешим на поле боя,
нас так просто не возьмёшь!
И такие вот герои
есть ещё, едрёна вошь!

Позолотила всю округу осень,
А вот зима на золото скупа
Лишь серебром то золото заносит -
Уже ноябрь и первый снегопад!

Ноябрьский снег и не глубок, и робок,
Нн лишь всего - преддверие зимы.
Ложится тихо вдоль домов и тропок,
И вот опять взгрустнём о лете мы.

На белом фоне есть ещё разводы,
Там осени разбросаны следы,
Но... нет плохой погоды у природы
И зимние в метель цветут сады.

И чистый в душу свет идёт от снега,
Создателя опять благодарю.
Всё в этом мире Альфа и Омега,
Претензий нет у нас к календарю.

Земля наденет белые наряды
И будет ждать рождения Христа,
А он страдает, на кресте распятый,
А вера, словно первый снег, чиста.

Зима приходит, значит, так и надо,
В ней есть душе покой и благодать,
Для сердца утешенье и отрада:
Стихи писать и снова лета ждать!

Напеку друзьям оладий,
Мёда, сладостей не жаль.
В черносливе, в шоколаде
Вместо косточки - миндаль.
Угощу всех мятным чаем,
Пирогами с курагой...
Всех с обьятьями встречаю,
Каждый гость мне дорогой!
Торт с черёмуховым кремом,
Со смородиной компот!
Теорема, бремя, время...
Мао, Брежнев и Пол Пот...
На коне на белогривом
В юность вскачь за черносливом!

Прошу прощения у Бога
За прошлые мои грехи,
За трудные пути-дороги
И за греховные стихи....
Я тестом вымята пельменным
И смята масляным блином,
Подмята срубом пятистенным,
Но буду помнить об одном,
Что рождена под небом синим,
Там, где гармоней рвут мехи,
О том, что пoутрУ в России
Орут шальные петухи.

Ткёт поэта добрая ФАНТАЗИЯ -
Шёлк для украшения души.
И приврёт чуть для разнообразия,
Тонкий вкус он словом ублажит.

СТРАХ – он брат, наверно, трусости,
Есть в нём унижение и боль,
Раб, слюнтяй владелец в совокупности,
Слабых, неуверенных юдоль.

СТЫД - лекарство для страдающих,
Правда, есть в заначке не у всех,
Он - огонь, в душе людей пылающий,
В пепел выжигать он может грех.

Если жизнь реальная наскучила
Запросила нового душа,
Превратите в Фею бабу-чучело -
СКАЗКА жизни станет хороша!

Всё цвело в Эдеме тучно,
Но Адаму стало скучно,
Все красоты не любы:
- Боже, надо бабу бы...
Бог в раздумье чешет репу
И глаза возводит к небу:
Глины кончился запас,
А ребро Адам не даст...
Змий смеётся, искуситель:
- Ладно, справимся, родитель,
Сотворим мадам Адаму,
Чтобы был доволен нами,
Чтобы был в ней Рай и Ад -
Всё, что видим, то - в "салат",
А скорей всего, в "окрошку",
Всякой бяки понемножку.
Чтобы кровь была кипучей,
Положи-ка солнца лучик,
Горстку краски от зари
И Луну уговори
Дать округлостей немного
Сзади, спереди и сбоку.
Два магнита вместо глаз,
Для потомства целый таз.
На интимном месте клок
Змий от Волка приволок.
Что-то там от Стрекозы
Прихватили для красы.
От себя дал Змей ей нервы,
Чтоб была хорошей стервой.
Мыслей бросил штуки две,
Чтоб не ветер в голове.
Каплю яда влил в уста
И вертлявость от хвоста.
С облаков запасы слёз
Бесконечно много доз.
Сладость, яд змеи гремучей
Всё добавили до кучи.
Взяли хитрость у Лисы...
Всё сложили на весы.

Уравняв, вдохнул Бог жизнь.
- Ну, Адам, теперь держись!
Ты потом не обессудь,
Что слепил такую жуть.
Не меняй её, любезный,
Потому что бесполезно...
В ней сидит такая смесь:
Ангел и коварный Бес,
И царица, и рабыня,
И простушка, и богиня,
Тихий омут и цунами,
И овца, и чёрт с рогами.
Малость львица, малость кошка,
Бочка дёгтя, мёда ложка.
Чувств, эмоций - просто бездна.
С ней не скучно - интересно!
То рыдает, то хохочет,
То нежна, то крови хочет,
То отрава, а то мёд,
То страстнА, а то, как лёд...
Переменна, как погода -
Есть любое время года.
Сила, ловкость, взор манящий
Есть у Евы настоящей.
Хоть кого сведёт с ума,
Но тебе я дал ума:
Ублажай почаще низ,
Инструмент чтоб не повис.
Ева - шея, ты - глава,
Но... она всегда права!

Да, история не врёт,
Мы - особенный народ.
Слёзы, гнев не как у всех,
Не понять вам русский смех,
И Медведя не понять,
Коль зимой его поднять.
Есть Ильи у нас, Иваны,
Приходил к ним гость незваный
Не один и не однажды
Покорить он русских жаждал.
Был французик в панталонах -
Выходил Медведь в кальсонах,
Гнал ягнёнка из Москвы,
Хоть и долго спал, увы...
Манит, манит всех Россия,
Немчура её месила,
Сжечь хотела в порошок,
Но с самой пошёл душок.
Планы Гитлера нарушив,
Пели в воздухе Катюши.

Нас так просто не сломать,
Кузьки помните вы мать?
На Карибах не забыто,
Хлопнул как тогда Никита
По трибуне башмаком -
Дело кончилось на том!
Не разжать уже никак
Русский ядерный кулак!
Надо знать характер русский:
Пить он может без закуски,
В бой пойдёт он до конца,
Веря в Бога и Отца,
И ещё в своё "авось" -
Так у нас уж повелось.
Справедливость - дело русских,
За неё - не дрогнет мускул!
Мир спасти хотим от лжи,
Хоть легко она бежит.
Русских ложью допекли...
Запад, русского не зли!

Знаем про коррупцию мы много,
Но "болезнь" навряд ли излечить.
ВВП у нас, конечно, строгий
И умеет кое-где "мочить",
Принимать решительные меры,
Расставлять на вороваек сети...
Берегитесь, коррупционеры,
И топитесь сами в туалете!

Но в самообслуживанье это
Верить никакого нет резона:
И зачем топиться в туалете -
Не грозит им ни петля, ни зона!
Утопиться? Но ОНО ж не тонет
И спокойно даже может смыться
Всё за те ж награбленные мани
Заживёт прекрасно за границей!

Но довольно просто всё в Китае:
Влепили б пулю в вас без колебаний,
А родственникам почтой счёт прислали
За пару пуль на несколько юаней.
А если сбережётся вор от пули,
На двадцать лет всего тюрьма пригреет,
То чувствует тогда китайский жулик,
Что жизнь ему досталась в лотерею.

Китайский метод по Руси не "катит",
Нет цепких рук на этих сволочей.
Патронов-то у нас, конечно, хватит,
Но нет пока китайских палачей.
Ведь властьимущие - они не дураки
И слеплены ребята не из теста:
Самим себя мочить им не с руки
И этот "воз" ВП не сдвинуть с места!

Радуйтесь новому дню,
Утром проснувшись в постели.
На завтрак пусть - счастье в меню,
Дни чтоб не зря шелестели.

Радуйтесь первым лучам,
Россыпи звёздной на небе.
Крепкому сну по ночам
И, что нужды нету в хлебе,

Утренней зорьке в окне,
Вечером ранним - закату.
Яркой, рогатой Луне,
Первых цветов аромату,

Летней росе на траве,
Всякой букашке и птице.
Мыслям чуднЫм в голове,
Новенькой в жизни странице,

Сказке - зиме, декабрю,
Белых снежиночек стае.
Радуйтесь, вновь повторю,
Если и жизнь не простая...

Когда-то, много лет тому назад,
Я говорила, старость - тоже время
Любить и жить, смотря тебе в глаза,
Брать обещаний на себя беремя.
И вот пришло, настало... надо сбить
Приход с расходом, с возрастом затраты,
Суть жизни из клубка распутать в нить,
На все прорехи положить заплаты...

Открытий время где-то позади,
Хотя ещё так хочется свершений...
Конь мчится, нам его не осадить...
Где ж время для принятия решений?
Да! Лучше умереть на всём скаку,
С пером в руке, не дописав строку...

с.

Сын впервые девушку привёл
Показать родителям невесту.
Усадил торжественно за стол
На своё насиженное место.

Папа, мама, бабушка и дед
Смотрят на девицу, как на чудо,
Тоста нет, забыли про обед:
Губы, грудь и прочее - надуто!

Волосы - полнейший авангард,
Синие изодранные джинсы,
Как у лани, беспокойный взгляд,
На зрачках малиновые линзы!

И ресниц наклеенных мираж,
С уха в нос протянуты цепочки...
Под столом у матери мандраж...
Неужели "это" станет дочкой?!

Боже святый! Серьги на бровях
Вёдрами висят на коромыслах,
Побрякушка, а не голова,
В отсутствии душа её и мысли.

Рот открыла - пирс на языке.
Целоваться как во рту с железкой?
Бъётся сердце мамино в тоске -
Ничего в девице, кроме блеска.

Боже, а под топиком пупок,
Страз там и татуировка!
И, наверно, выбритый лобок...
Бабке и представить-то неловко.

Не хватает на губах кольца,
Может быть имеется на нижних?
Нет у девки своего лица,
Стал народ развратный и бесстыжий.

За столом у всех сидящих шок.
Бабушка заговорила первой:
- Енто, внук, совсем нехорошо,
Девушка безбожница и стерва!

Нет креста и на уме разврат,
Поразил Систему нашу вирус.
Уж Господь стоит у наших врат,
Супротив душа Его взъярилась.

И спадёт у грешных пелена,
Макияж сойдёт гремучей лавой.
Енто всё за то, родные, вам,
Что не чтите вы Исуса славой!

Дело было то ль в Москве, то ль в Пензе,
То ль в каких-то Малых Тетюшах,
Разгадать друзья решили вензель:
Так ли уж загадочна душа.

Числился один из них в бандитах
Беспощаден в деле и суров.
В девяностых много им убитых
Конкурентов злых и "мусоров".

В этом мире очень всё непросто.
Выживший он в схватках дикий волк,
"Стрелки" и разборки девяностых,
Возмужал в двухтысячных, замолк.

А теперь -дружок он олигарху.
У того - нелёгкая судьба:
Может президента выслать на ху...,
А вот с неизвестностью - труба.

На "трубе" он, но что с сыном станет?
Беспокойство за добро гнобит.
Устоят ли трубы в Татарстане,
Осложняя олигарху быт?

Говорит бандит: - Давай проверим, -
Пачку баксов положи на стол,
Я же пистолет кладу, уверен -
Сына мы раскусим на все сто!

Если он позарится на баксы,
То пойдёт по твоему пути,
Если пистолет возьмёт, есть шансы
И моих путей не обойти.

У него всего сегодня вдосталь,
Он и так среди друзей "крутой",
Ничего не взявший, он - апостол,
Значит, будет рядом с нищетой...

Положили и позвали сына:
- Сын, возьми, что больше по душе.
Рассовал, что было, сын в штанины,
А друзья застыли в кураже.

Два в одном! - В милиции неплохо,
У ментов немеряно бабла...
Нет, не пропадёт в Тетюшах "кроха",
Не иссякнут папины дела!

У моря, как поведал Пушкин,
Во времена былые те,
Старик там со своей старушкой
Жил в беспросветной нищете.

Давно уже их сгнили кости
И тех времён развеян прах.
У моря уж другие гости
Мечтают о морских дарах.

Теперь у моря новый русский,
Топыря пальцы, правит бал.
Волосьев нет и лобик узкий,
В "струю" ж единожды попал.

Подростком он, щипач по духу,
Ловил в карманах "воробьёв",
Жевал и сплёвывал макуху,
Когда бывал удачным клёв.

Потом в СИЗО хлебал баланду,
Лежал на нарах, как старпер,
А вышел срок - возглавил банду,
И вот теперь миллиардер!

Он по понятиям, в законе
Давно король, а не валет.
Бабло в офшорах узаконил
И средь братвы - авторитет.

Он, кроме русского, по фене
Вполне прилично говорит.
Есть переводчик - пачка денег,
А в новом паспорте - иврит.

Есть нефть, есть золото, алмазы,
Есть шевеление в штанах...
Он всех купил бы девок разом,
Но надоели, ну их на..!

Всего так много накопилось...
И имя звучное - Крутой!
Решил он спьяну сделать милость:
Отдать всё... рыбке золотой.

И мысль порой такая гложет:
Ведь до сих пор я холостой.
Коль рыбка всё на свете может,
Пусть бабой станет золотой!

На тачке он подъехал к морю,
Брильянт повесил на блесну,
Чтоб род Крутого не позорить.
Прилёг у камня и... уснул.

Вдруг глядь, на камушке соседнем
Русалка -девица сидит
И бриллиант на пальце среднем
Так ослепительно блестит.

- Эй, ты, хвостатая шалава,
Тебя в невесты я не звал.
Могу нечаянно и схавать -
Я не таких ещё жевал!

- Закрой, мой милый, амбразуру
И не веди такой базар,
Ты не имей меня за дуру,
Умерь свой грёбаный азарт.

Мужик, растяпа, простофиля!
Не будет рыбки никакой.
Всех олигархи окрутили,
Им предан нынче царь морской.

Златая рыбка в рабстве тоже
Под стражей жирного кота,
И ничего уже не может,
А в море нынче - нищета!

Меня же извела кручина
И стали дни мои горьки:
Средь олигархов нет мужчины -
Одни сплошные мудаки!

Ну, что сидишь, какого хрена?
Давай сюда свой самолёт.
С твоим баблом и я Царевна,
Способна даже на залёт.

Крутой обгадился вкрутую,
(На это дело он мастак).
Хотел он рыбку золотую,
Да получилось всё не так...

Русалка ж стала ещё круче,
Взяла над новым русским власть.
Взмахнула вдруг хвостом могучим
И по моргалам громко - хляясть!

Как истукан, встал перед рыбой,
Гудит извилина в мозгу...
Не по нутру ему сей выбор,
А сам пред нею ни гу-гу...

Схватить так хочется за жабры
И на постели потеснить...
Угомонить телесный жар бы...
Пускай с хвостом, да хутор с ним!

Решил Крутой, чтоб быть смелее,
Залить свой бункер коньяком.
Ведь с пьяных глаз и вошь милее -
Потом не помнишь, кто на ком...

Проснулся утром. Бля...рыбалка...
Ведь вспомнил, всё же не дурак,
Что надругался над Русалкой,
Но вот не вспомнит, чем и как...

И пил Крутой с тех пор неслабо,
Вставал с утра не с той ноги...
Русалка снилась, а не баба...
Корыто, хижина, долги...

Да, разве кто-то спрашивал солдат?
Все, от сержанта - отдают приказы!
Умны как! Дальновидны! Их рассказы
Читали мы в канун известных дат...
Не счесть героев! И не буду спорить,
Но только ещё много хвастунов,
Пером владеющих, заведомых лгунов,
Шарахаться б от них нам, как от кори!
Нам слушать тех, кто побывал в огне,
С «Героем..." иль медалью «За Отвагу»,
Кто кровью в землю - не пером в бумагу
Писал и плакал, вскрикивал во сне!

Беду и боль даёт испить до дна
С жестокой неизбежностью война.

Я - в кипении праздничных улиц,
В Татарстане идёт Ураза.
Растревоженный Господом улей,
А вокруг - расцветают ...глаза!

В них найдёте и радость, и горе,
И улыбки, и нежности ласк.
Присмотритесь: колышется море,
Бесподобное шествие глаз!

И поток этих глаз необъятен,
Я петляю в их бурной реке..
Мы все вместе от Аз и до Яти,
Как созвездия в Божьей руке.

Так раскованно ты и легко танцевала,
Глаз твоих изумрудных загадочен блеск.
Только суетность мне ресторана мешала,
Чтобы душу излить, я отвёз тебя в лес.

Встретил лес тишиной нас и трелью незвонкой,
Вместо музыки слышно журчанье воды.
Рядом ты выступаешь степной амазонкой,
А туман в ноги стелет белесовый дым.

Хоть заложница ты, но стройна и изящна,
Даже можно подумать, совсем не грешна.
Прикоснуться к тебе мне становится страшно
И обманчива, видно, в лесу тишина.

Я хочу наготы, снять с души твоей латы,
Но охранною зоной тебе красота.
Пусть девчонкой по вызову просто была б ты...
Шла ж со мною безмолвно твоя Пустота.

Я в людской затерялся толпе:
Все толкают, но нет никого.
От сует я оглох и ослеп
И до смерти три шага всего.

Давит душу тревога-печаль,
Ещё жив, но совсем одинок.
Что бескрылый, сегодня мне жаль:
Прилетел бы к тебе на часок.

Ты накрыла бы праздничный стол
И вином бы искрился бокал.
Я бы белой ромашкой расцвёл
И любовь нам навек нагадал.

Это был бы прощальный наш бал,
Только в этом моей нет вины:
Я от жизни совсем не устал,
Только стали тревожными сны.

Пусть простят те, кого я любил,
Пусть забудут, не нужен кому.
И к прошедшему времени - "был",
Скажут: - "вечная память" ему.

Долго всем вам желаю я жить!
Мне ж остался последний глоток..
На могилку прошу положить
Тот последний с "люблю" Лепесток.

Есть в ясной предрассветной тишине
Прелюдия к рассвету, увертюра,
Смесь красок от Кандинского в натуре,
Чайковского аккорды и Массне.

Хотя, как знать? У каждого свой взгляд,
Палитра, вкус, клавиры, инструменты,
Фон, птичий хор, сверчков дивертисменты,
В ногах - шелка, бязь, скомканный наряд...

Меня и вас, собаку и коня
Одно объединяет в миге этом -
Предчувствие вползающего дня
И ожиданье скорого рассвета.

И там, где скажут "с добрым" и где "good",
Открыв глаза, в окне рассвета ждут...

Задумаешься... может быть напрасно
Противился ты, спорил и страдал?
Кому нужны новеллы жизни частной -
Слезы не выжмет то, над чем рыдал.

Что изменилось? Чистота и свежесть
Вдруг обрели и степень, и ступень?
Но радости и беды наши те же,
А может думаешь, что нынешний твой день
Уже другим числом часов измерен
И с Запада мчит Солнце на Восток?
Смерть стала не утратой, не потерей,
А реки возвращаются в исток?

Нет - зуб неймёт того, что видит око,
Не в предках, дело, а сегодня - в нас!
Предвидя жизнь прекрасную в далёком,
Её достойной сделать бы сейчас!

Решила кучка негодяев,
Что стало много лишних ртов,
И есть идея у хозяев -
Фуфломицин для них готов.
Ковид, хоть миф - вполне реален
И КПД его высок.
В сторонке нервно курит Сталин:
- А я вот так, дурак, не смог!
У них всё явно, а не скрыто,
Об этом знает целый мир.
С Европой общее корыто,
А людям - в мышеловке сыр.

Смеяться нам или шутить?
Молчим, что нам не запретить!

Во имя власти и богатства
Любые средства хороши?
В союзы, ложи, стаи, братства
Слетаются не от души.
Найти врага и с ним подраться,
Забрать трофеи, жизнь, сжечь кров,
Подкопы рыть, траншеи, шанцы,
В затылке с пулей сбросить в ров...

Я понимаю смерть солдата
За мать, жену, своих детей.
Ждёт оккупанта смерть-расплата
За Родину - не ложь идей!
Закончу вот на этой ноте.
Сечёт глагол, печёт слеза
Против, воюющего «против»,
И за, воюющего «за»!

Хочется в думах мне стать молодою,
Юной девчонкою с русыми косами,
В ситцевом платьице, с детской бедою
И нерешёнными жизни вопросами.

Я прожила б свою жизнь по-другому,
К хрупкой душе относилась бы бережно.
Бросилась я б за любимым, хоть в омут,
А не ходила бы тихо по бережку.

Время не стала б напрасно растрачивать,
Каждой минуточкой я б упивалася.
Стала бы лодку в болоте раскачивать,
Только б с любимым всю жизнь целовалася.

Я, как в тумане, по жизни заблудшая,
Видно ходила кривыми дорогами.
Сильная я, среди прочих не худшая...
С грустью лелею сердечко с ожогами.

Луна - свидетель, страстью правит ночь
И обнажает пламенные реки,
Одежды руки сбрасывают прочь
В преддверьи вожделения и неги.

А нагота - горячая волна,
В простынном хаосе колышется, струится,
Вдруг в омут закружит тебя до дна,
То взмоет в небо огненной жар-птицей.

А реки тел не скованы бельём,
Несут заряд в сияющее "око",
Что видит нас всевидящим "бельмом",
В бескрайности блуждая одиноко.

Сил тайных пробуждается навет.
Духовный космос, он Луною зрячий.
Она несёт Божественный нам свет,
К влюблённым зависть за улыбкой пряча..
ё0.10.23

Нет случайной дороги,
Есть лишь Случай один.
Он в тебе и от Бога,
Значит, необходим.
Ни Восток и ни Запад
Не хранят нас от бед.
Смерть бывает внезапной
И всегда при тебе.

А бывает груз двести,
Прах таящий внутри,
Жертва войн или мести,
Кто-то крикнул: - Умри!
Если жив, то причестен.
Память? - Не оживит.
Всяк виновен отчасти.
Совесть - храм на Крови.

Кто нам сочтёт количество потерь,
Всех спившихся, «сгоревших» в чад инфляций.
Слепых, глухих, безграмотных «тетерь»
В обмане сладкозвучных корреляций?
«Всё поделил» - живи на дивиденд,
Свой «ваучер» вложив...В какое дело?
Вот был завод, а вот его уж нет!
Так Винни Пух мёд уминал умело!
И что же остаётся? Только пить!
Разлук так много, но один...паромщик...
А вновь связать оборванную нить
Тебе сосед поможет самогонщик.
Всё пропито. Могилы в лопухах.
От прежней жизни пух летел и прах.

Судили в сказке дурака Ивана,
Суд все Ивана странности учёл:
Хлебнул насильник водки из-под крана
И честь отнял у малолетних... пчёл!
Как будто рвал он перья у Жар-птицы,
Бесстыдно надругался над Ягой,
Казной Кощея вздумал поживиться,
А то откуда печка у него?

В застенке Волк пытал его: - Колися!
Ты зоофил? Геронтофил? Не трусь!
Орал бедняжка: - Я о Василисе
Мечтал из детской сказки! Я клянусь!
В суде присяжных три козла судили,
Один в рогах завитых, бородат,
Барана три, два волка! Без идиллий
Есть приговор: - Насильник. Виноват!

Такому - исключительная мера,
В которой нет дыхания, опор.
Тюрьма давно – туманная химера,
Ушли в былое плаха и топор.
Медведь жрал мёд, Волк доедал ягнёнка,
Лиса курятник вздула в прах и пух!
Ивана ...утопили, как котёнка!
В мешке лишь булькнул, испуская дух.

Мораль ясна, конкретней не бывает!
Живёт неправда там, где сказки злы,
Где Вор-Медведь на дурака кивает,
А судят нас бараны и козлы!

Ступеням скользким без перил,
На страх свой и на риск,
Поверила, спустилась вниз
До запертой двери...
На ней - сургучная печать
«С орлом о трёх главах»,
Прочла бы надпись, да свеча
Мерцала...Голос прозвучал
И пырхнула сова...
- Пропой, коль сможешь, как жила,
- Тот голос говорит, -
О том, что в жизни обрела,
И вызван чем визит.
Я вспоминаю, что бы спеть?
Грустней иль веселей?
Оркестра зазвучала медь -
Пою про королей.
Толкаю дверь - ни так, ни сяк!
Тогда пою про жизнь...
Пароль мне только подскажи,
Но дверь вросла в косяк!
Пою о Родине, родне,
Об умерших, живых,
О переулочках кривых,
О тёплом летнем дне...
И показалось мне тогда,
Что даже двери нет,
Ступеней нет, но вот беда -
Мурашки по спине!
Тут взвыла дверь, как старый волк,
Протяжно, тяжело...
Заскрежетала, слышу: - Щёлк!
И впереди - светло!
К чему примета - петь во сне?
Но в жизни петь хотелось мне
О счастье и весне!

"Первейшее равенство — справедливость."
Виктор Гюго

Бывают социальные явленья:
Роптать боимся, а быть может, зря.
На все события есть трепетность оленья -
Но верить ли, что люди говорят?
Ведь факты подтасовывают лживо,
Историю по-своему кроят.
Толпа, народ - лишь жертвы для наживы,
А ими управляет "демократ".
Пытаемся найти хотя бы броды
В их словоблудии, но нет там ничего!
Там, где ограниченья – нет свободы
Для миллионов. Вот где плутовство!
Бывал запрет, но он не дал забвенья.
Как запретить петь птицам и ручьям?
Ведь мы страны, цепи единой - звенья
И жить хотим - и мы, и ты, и я!

Есть формула без преувеличений:
Быть равенству для всех ограничений!

Говорят, истории уроки
Нам оставил Туллий Цицерон.
От "До нашей эры" мы далёки...
Он сказал, а может, и не он,
Что Бедняк работает до пота,
А Богач его присвоил труд,
Что Солдата охранять забота,
То, что накопил хозяин-плут.

Существует будто бы Плательщик,
Что налоги платит за троих.
Может он купец или помещик,
Но доходы точно есть у них.
Будто бы Банкир всех этих грабит,
Пятерых обманет Адвокат,
Доктор шестерым счета предъявит,
А Разбойник всех пугает, гад!

Но Политик значится особо,
Говорят, живёт счастливей всех
И у власти держится до гроба,
Но ему любой простится грех.
Если бы нам не было так грустно,
Всё, однако, было бы смешно,
Но кому-то в Нашей эре вкусно,
А кому-то худо быть должно.

Кто кому меньший брат

Ты, человек, имеешь власть,
Природы царь, но как ни странно,
Порой так можешь низко пасть,
Что обзовут свиньёй, бараном...

Бесспорно, им ты - старший "брат",
А младше - кошки и собаки,
Но вышли все из общих врат -
С одной земли восходят злаки.

А есть ли, брат, в тебе душа,
Когда ты к меньшим равнодушен?
На сердце руку положа,
Скажи, что их бываешь хуже?

В толпе толкаешься, как слон,
И, как свинья, где хочешь, гадишь,
Порой осла бываешь клон,
Не знаешь ни узды, ни клади.

Собаки видел ты глаза?
Честны, чисты без укоризны,
Такие, как на образах
От дня рождения до тризны.

Она всегда верна и ждёт,
Её сомнения не гложут,
Что приручивший идиот
На верность, дружбу хрен положит.

На помощь "ангелы" спешат,
Лишь зная долг, не зная страха.
Собаки верная душа
Не скажет? - Да пошёл ты на хрен!

Вот горы встали на дыбы
В стране неведомо-далёкой,
Есть там заложники судьбы -
Не слышен глас, не видит око...

Но вот обученные псы
Идут с хозяином в завалы,
Находят чуткие носы,
Когда уже надежды мало.

Нам Богом посланы они,
Снимите перед ними шляпу.
Пусть будет Богом друг храним,
Погладьте и пожмите лапу!

Трамвай не ходит на Аляске
И по снегам - автомобиль,
Там, вместо них, собаки-хаски
Одолевают сотни миль.

Великий дух любви животной
Упряжку отправляет в путь,
Услышав "Бр-р-ра"" - бегут охотно,
Хоть снег и ветер бъются в грудь.

Гуськом бегут они в упряжке,
А впереди идёт вожак
И от него не жди поблажки,
Струной натянута вожжа.

Над ними - человек-хозяин,
Каюр, их воспитавший, крут.
Собаки преданность он знает,
Но их любовь - взаимный труд.

В пути - опасные участки,
Теченье, ветер рушат лёд.
С тоской глядят собачьи глазки:
Вдруг льдина в море уплывёт?

В отчаяньи душа каюра,
Уже в два метра ширь воды,
Заиндевели хасок шкуры
И надо избежать беды.

Перебирают нервно лапы,
Тревогу чувствуют носы,
И безголосо могут плакать,
И понимать умеют псы.

Вот крюк стальной с верёвкой длинной
Каюр вбивает крепко в лёд
И к вожаку идёт с повинной:
Прости, и... к берегу полёт.

- Тяни, тяни! - кричит он, - Того!
И эхом крику - стаи лай.
Хозяин призывает Бога,
Ведь чудны Божии дела!

Усилия неимоверны,
Вожак ползёт тихонько вверх,
Напряжены тела и нервы,
Не сострадать им - просто грех.

И поддаётся Того льдина,
Приблизив берег на прыжок
И стая ринулась лавиной
На берег. - Мы с тобой, дружок!

За ними прыгнул в снег погонщик,
Подполз к нему вожак тотчас.
Да, нет души собачьей тоньше,
Что может преданно молчать.

- Ты мой хороший! - нотки ласки...
И пёс к хозяину прильнул,
С душою благородной хаски
Лицо каюра облизнул.

Животные способны верить
Тому, кто сердце приручил.
Ничем то свойство не измерить,
То - Духа Божьего лучи.

Октябрь мне весел и кудряв
На этой половине шара,
Когда рассветная заря
Бросает отблески пожара
На окна, высветив углы
И круглый стол посередине.
Лучoм, как остриём иглы,
Находит дырочки в гардине.
И эту старую канву
Без узелков, искуссной гладью
Украсит сказкой наяву
И ляжет зайчиком на платье.
Мне днём рожденья октябри -
Нагие, в ветрах-листодёрах,
Секущих остриями бритв,
С клыками кобелей матёрых.
Без красных стягов и фанфар
Мой предпобедный год военный...
Свечной на памяти нагар,
Что угасает постепенно...

Как было просто созывать друзей
В парилку в баню, а не на попойки,
На демонстрации, футбол, хоккей, в музей,
Ну, «с продолжением» и вплоть до «перестройки»!
Поллитра наш досуг делил на три,
А вот в запрет и жажда в недоступном –
Создав препон, зачинщик обострил
Наш интерес к наличке совокупно.
Рецепт «наливки», «бражки», «коньяка»
Из уст в уста передавался бойко.
На то свобода, гласность! На века!
За тем и затевалась «перестройка»!
О, сколько спьяну натворили дел:
«Прихватизация», разбой и «передел»!

Кто же сочтёт количество потерь,
Всех спившихся, «сгоревших» в чад инфляций.
Слепых, глухих, безграмотных «тетерь»
В обмане сладкозвучных корреляций?
«Всё поделил» - живи на дивиденд,
Свой «ваучер» вложив...В какое дело?
Вот был завод, а вот его уж нет!
Так Винни Пух мёд уминал умело!
И что же остаётся? Только пить!
Разлук так много, но один...паромщик...
А вновь связать оборванную нить
Тебе сосед поможет самогонщик.
Всё пропито. Могилы в лопухах.
От прежней жизни пух летел и прах.

Как хочется, чтоб внуки жили лучше:
Под мирным небом, в сытости, тепле,
Без революций, «перестроек», путчей,
Не поддаваясь рюмке и игле!
Чтоб знали цену делу, чести, слову,
Кумиров не творя, вождей-«отцов»,
Без ставок на удачу и подкову,
Клеймя позором глупых подлецов!
И долго так протянут правдолюбцы?
Ведь в большинстве на свете дураки
Все ждут каёмки золотой на блюдце,
Их, стало быть, обманывать с руки!
И так приходится богатым жить в обмане,
А прибыль находить в чужом кармане...

От мысли отсчёт и до дела,
От дела и - до победы,
От тёмного чтоб - до бела,
От ноченьки - до рассвета,
От свечки, угасшей от ветра,
До печки моей дорога,
Где пламя играет ретро
И Ад или Рай от Бога.
Законы Судьбы принимая,
Заплачут иконные лики.
Тащусь я, как лошадь хромая,
Туда, где Един и Великий.

Иду, бреду среди могил,
Родных всех удостоив чести.
И каждый, вроде бы, не жил -
Никто моей не принял вести.

Под монументом - человек,
А рядом - лавочка пустая.
Имеет каждый "имярек",
Но тут - забвенье, мгла густая.

И стану я в конце концов
Такой же "без вести пропавшей".
Могилы предков и отцов...
Такие грустные пейзажи.

Лес покоем и миром объят,
Под линяющей золота сенью
Запах листьев, дождя и опят -
Вдох души обнажённой, осенней.

Свет от солнца то спит, то дрожит,
Как свеча на поминках у лета
За покой его тёплой души -
Так сегодня мне грезится это.

Наполняюсь высокой тоской
В холодящих осенних объятьях,
И в толпе голосящей людской
Загораюсь и тлею опять я.

Враги распяли Бога на Кресте,
Напитан болью он и кровью Иисуса,
Есть Дух Его и в древе, и в гвозде.
Язычники же "праздновали труса":
Засыпали землёй Господень Гроб,
На холм поставив капище Венеры,
Там жертвоприношенья делать чтоб,
Стирая память христианской веры.

Так продолжалось целых триста лет.
Но - век четвёртый, Константин на троне.
Знаменье Божие увидел - в небе Крест:
"Сим победиши", знамя не уронишь.
И трижды добивался он побед,
На христианство прекратил гоненья
И цель поставил - отыскать тот Крест,
Открыть во славе ради поклоненья.

В Ерусалим распятие искать
Отправилась царица-мать Елена.
На капище камней гора, песка,
Но только цель воистину священна.
Свершив молитву, начали копать.
Ну, наконец-то, вот он, Гроб Господень,
И три креста. Который, как узнать?
На вид все одинаковые вроде...

Их стали класть на тело мертвеца,
Придумал это патриарх Макарий.
Святою силой Сына и Отца
Вдруг ожил труп животворящим даром.
Смерть отступала, отогрев сердца,
Христос воскрес и вот опять Он с нами!
Хотят святыню люди созерцать,
И поднял патриарх его, как знамя.

Ещё свершилось множество чудес,
В Христа уверовали даже иудеи,
Воздвигли храмы в восемьдесят мест,
Неся всем христианские идеи.
Животворящий Крест - наш оберег и щит,
Его знамений Сатана боится,
Он христианский мир от зла и бед хранит,
На куполах он чистотой искрится.

Хранил все тайны Иерусалим -
Язычества, иуд и христианства,
А император Константин неутомим,
Он изменил и город, и пространство.
Воздвигнут был величественный храм,
Голгофу сохранив и Гроб Господний.
Сентябрь, в нём праздник установлен нам,
Который мы и празднуем сегодня.

Жить интересно в возрасте "дожития" -
Всё вроде так, но уж совсем не так.
Тут происходят странные события
И сам себе ты скажешь - вот чудак!

Детали организма износились,
Им требуется срочный капремонт,
Но запчастей не производят или
Цена не та, иль не хватает квот.

Сигналит болью старческое тело
И с этой сволочью один ты на один.
Кому расскажешь то, что накипело,
Попробуй собеседника найди!

Товарища по возрасту? Так точно,
Навалит вам своих проблем в ответ.
К врачам идти? Там тоже заморочно:
Вы что хотели? Возраст, много лет...

Команды телу отдаёт привычно,
Казалось бы, всё та же голова,
Но выглядит оно порой комично
И руки-ноги будто бы дрова.

Глаза давно упрятал за очками,
Они порою даже нам к лицу.
А если слух? Следите за руками -
Среди других похож ты на овцу.

Пошёл гулять - вернулся за ключами,
И тут уж память вытворяет чудеса,
Склероз, увы, не лечится врачами,
Что ел вчера, не знаешь завтра сам.

Ни в зеркало смотреть, ни наряжаться
Тебе уже не хочется совсем,
Но если ты готов ещё сражаться,
То значит, ты герой во всей красе!

Когда при встрече с симпатичной дамой
Ещё способен подтянуть живот,
То ты "дожитель", видимо, тот самый,
Который ещё долго поживёт!

И пусть победы всё равно не будет,
Но мы должны красиво проиграть.
Тогда поставят памятник вам, люди.
Достойными не страшно умирать!

Я, себя за характер ругая,
Создаю из фантазий мечту
И, души своей струны лаская,
Из ошибок сплетаю узду.

В этом мире безверия - верю,
Шорох ветра в дорогу влечёт.
Моё счастье на воле, за дверью,
Мне б закинуть рюкзак за плечо.

При вращении тихом планета
Отмечает дорожный пунктир.
Я надеюсь, что выберу где-то
В беспредельном пространстве свой мир.

В той далёкой неведомой нише
Все причуды исполнить смогу
И в жару прогуляться по крыше,
Что останется летом в снегу...

Я всегда не как все, не такая,
Рву отчаянно струны души.
Становлюсь вдруг то Гердой, то Каем,
Но с великим желанием Жить!

Я, выпив поэтическую дозу,
Не перейду и в этот раз на прозу,
А упрекну читателей в стихах -
Не вижу в этом тайного греха.

Жду на стихи от вас словесный отзыв,
Живое слово жду, а не эмодзи,
Не дифирамбы жду, а только правду.
У вас учиться стихотворству рада.

Жить без ошибок человек не может
И я грешу тут графоманством тоже,
Но молча не умею я общаться.
Я очень жду вас на страницах, братцы!

Родилась когда-то
Я в лесном краю,
В нём - раздолье гаду,
Муза - соловью.

Боже! Как бывало
По лесу брожу.
Будто бы из зала
В зал перехожу.

Вот с горы отвесной,
Словно луч ясна,
В океан небесный
Падает сосна.

Над стволами ярок
Блеск небесных спиц,
Голоса глухарок,
Пересвист синиц.

В просеке знакомой
Солнце пьёт росу.
Не в гостях я - дома,
У себя в лесу.

Не хочет сердце
Жизни половинной.
Уж если есть,
То пусть течёт лавиной.
А если счастье выпадет,
Оно
Бескрайним, безграничным
Быть должно.
И если ветер
Вдруг подует сильный,
То дует пусть
С неукротимой силой.
И дружба такова
Мой друг, у Нины -
Она ни в чём
Не терпит половины.

Вроде ничто нам не предвещало
Нынче дождя,
Только накрыло туч одеяло,
Дождь застучал.

Грома аккорды чаще и ближе
Ночь напролёт,
Важным солистом дождик по крышам
В ритме поёт.

Мы по бокалам ловкой игрою
Дождь разольём.
Зонтиком ночи плечи укроем,
Выйдем вдвоём.

Льются лагуны нашей вселенной
С этим дождём,
Пусть и промокнем мы непременно –
Нам хорошо!

Будем любить мы и целоваться,
Всех удивлять.
С дождиком вместе будем смеяться,
Вальс танцевать.

Утром затихнут лёгкие струны
На раз-два-три.
Не пожалеем, что не уснули
Мы до зари.

Словно скрипка, среди бела дня
Заиграли музыкою двери…
Ты, судьба, не обмани меня:
ОН пришёл!? – а я тебе поверю!
Разгулялось лето, расцвело,
Я смотрю в сияющие очи,
А на сердце хлынуло тепло,
Нежность нестерпимо быстрой ночи.

Уж давно все сказаны слова,
До утра не дремлется, не спится.
Мы с тобой, знакомы не едва,
А досыта не наговориться.
Гнать коней не будем впопыхах,
Чтоб подольше нашей песне длиться.
Понимаю – дело не в стихах,
А оно – в наполненности сердца.

Меняет время в окнах витражи,
Калейдоскопом солнца, неба, листьев.
Звони мне утром, радостно скажи,
Что жив-здоров и пёрышки почистил.
И вместо каши, как одно из блюд,
Свой сотовый приблизив к «уходиску»,
На спутник сбрось весёлости прелюд
И вокализ, как малышу ириску!
А я, свой вечер разделив с тобой,
Чай заварив иль кофеёк покрепче,
Шлю Армстронга с волшебною трубой,
И пусть он чувства через космос шепчет!
Так уж случилось, с некоторых пор
Смакует интернет наш разговор...

Я б всё равно, наверное, влюбилась -
будь ты тщедушен, некрасив лицом.
вот только б мысль
в глазах вот также билась!
Я без ума!
Есть ли страшней немилость!?
Ещё страшнее вместе быть с глупцом!

Одежды падали красиво, словно снег,
Стекали с тела, как слеза стекает с век,
Когда я плачу вдруг от счастья и молчу,
Когда над временем и вечностью лечу.
Когда лечу и не угнаться за тобой,
Когда уходят в никуда и страх, и боль,
И остаётся только пенье наших тел,
И пальцы сцепленные, белые, как мел.

За нелюбовь твою в ответе:
коль болен ты, и я горю.
За то, что ты живешь на свете,
судьбу мою благодарю.

Ты мне хорош и нехороший –
пойму, утешу и прощу.
Любви моей тяжелой ношей
не тягощусь и не ропщу.

Пусть все погашены огни –
Светло без света,
Повёрнут ключ и мы одни
В объятьях лета,
В твоих таинственных глазах
Душе просторно,
И, как в раю, на небесах
Поёт валторна.

В уютной томной темноте
Любовь ночует,
Под сон о сбывшейся мечте
Уснуть хочу я.
Лететь в ту чудную страну
Легко обоим,
Но разрывают тишину
Часы, что с боем…

Моя валторна замерла
На гласном звуке,
И снова шепчет тишина
Слова разлуки,
Надежды тоненькую связь
С тобою ловим,
Но песня вдруг оборвалась
На полуслове.

Нам стороной бы обойти
Шальное лето,
Когда неистово в груди
Гремят квартеты,
Но у крыльца уж, посмотри,
Стоит карета
И предстоит нам впереди
Прощанье с летом.

С тобой вдвоём, а в дверь стучат,
Пойду, открою,
Мои квартеты не звучат,
Когда нас трое.
Зачем огонь любви потух
В душе затворной?
Идёт по улице пастух
С моей валторной….

Я пришла тропинкой малой,
а должна бы прибежать.
Я тебя бы уважала -
на дала ты уважать.
Я тебя бы так любила,
но порвалась наша нить...
Я тебя не сохранила,
а пришла лишь хоронить...

Память пёстрая в заплатах
о добре твоём и зле.
Деревенские ухваты
в остывающей золе..
Забываю... обещаю
про ненастную метель.
Все грехи твои прощаю.
Ты безгрешная теперь.

И сейчас уже, наверно,
попадёшь ты в тихий Рай.
Оглядишь свою деревню,
облетишь из края в край..
У тебя дела Там тоже...
Не вязать, не платья шить:
брату старшему Алёше
быть хранителем души.

Душа из одуванчиков, моя родная Русь,
Дурманы от черёмухи... берёт за душу грусть.
Какие ночи длинные и кoроток как день!
Какое хочешь плaтьице на yтренник надень,
Какие хочешь туфельки, косички заплети,
И бабочкой, снежинкою, пушинкою лети!

Проходит детство быстрое, уходит свежесть чувств,
Готовит жизнь образчики палaческих искусств!
Выкидывает фoртели смешнее клоунад,
И сыплет щедро горечи в «дюшeс» и «лимонад»!
Жизнь норовит морщинками и белой сединой
Из внучки сделать бабушку, года и грусть - виной...

Венок из одуванчиков из ландышей букет!
Вот было детство рядышком! Глядишь, его уж нет!

Я сто ночей сменяла б на одну,
На ночь с тобой в ушедшем, прошлом веке,
Но не текут, вспять повернувшись, реки,
И тянут годы гирями ко дну.
Меня сейчас тихонько позови,
Пусть будет сон в безумстве бесконечном,
Бравурном, ярком, радостном, беспечном,
Чем сто ночей без ласки и любви...
Пусть буду знать, что кончится - проснусь,
Но там с тобой до умопомраченья
В одной любви смешаю все влеченья
Со дна души... наивно улыбнусь!
И отходя встревоженно ко сну,
Прошу лишь ночь, одну... хотя б одну!